«Часто бывает — говоришь с человеком и вроде нравятся чем-то его слова и кажется, что есть в них какая-то доля правды, а потом вдруг замечаешь, что майка на нем старая, тапки стоптанные, штаны заштопаны на колене, а мебель в его комнате потертая и дешевая. Вглядываешься пристальней, и видишь кругом незаметные прежде следы унизительной бедности, и понимаешь, что все сделанное и передуманное собеседником в жизни не привело его к той единственной победе, которую так хотелось одержать тем далеким майским утром, когда, сжав зубы, давал себе слово не проиграть, хотя и не очень еще ясно было, с кем играешь и на что. И хоть с тех пор это вовсе не стало яснее, сразу теряешь интерес к его словам, и хочется сказать ему на прощание что-нибудь приятное и уйти поскорей и заняться, наконец, делами.»
Рубрика: Мысли и люди
Пелевин о сексе
«Природа выложила для нас цветами дорогу к мигу соития, но сразу вслед за ним цветы вянут и гормонально обусловленные искажения нашего восприятия исчезают. Природа тоже по-своему сука — она крайне экономна и не угощает нас психотропами без крайней нужды. Поэтому немедленно после акта любви мы несколько секунд ясным взглядом видим все безумие происходящего — и понимаем, что зачем-то ввязались в мутную историю с неясным финалом, обещающую нам много денежных трат и душевных мучений, единственной наградой за которые является вот эта только что кончившаяся судорога, даже не имеющая никакого отношения лично к нам, а связанная исключительно с древним механизмом воспроизводства белковых тел…»
Жизненное
«И та, которую я любил теперь просто имя в мобильном»
Пелевин о буддийских способах смотреть телевизор
«Есть три буддийских способа смотреть телевизор. В сущности, это один и тот же способ, но на разных стадиях тренировки он выглядит по-разному. Сначала ты смотришь телевизор с выключенным звуком. Примерно полчаса в день, свои любимые передачи. Когда возникает мысль, что по телевизору говорят что-то важное и интересное, ты осознаешь ее в момент появления и тем самым нейтрализуешь. Сперва ты будешь срываться и включать звук, но постепенно привыкнешь. Главное, чтобы не возникало чувства вины, когда не можешь удержаться. Сначала так со всеми бывает, даже с ламами. Потом ты начинаешь смотреть телевизор с включенным звуком, но отключенным изображением. И наконец, начинаешь смотреть выключенный телевизор. Это, собственно, главная техника, а первые две — подготовительные. Смотришь все программы новостей, но телевизор не включаешь. Очень важно, чтобы при этом была прямая спина, а руки лучше всего складывать на животе — правая ладонь снизу, левая сверху. Это для мужчин, а для женщин наоборот. И ни на секунду не отвлекаться. Если так смотреть телевизор десять лет подряд хотя бы по часу в день, можно понять природу телевидения. Да и всего остального тоже.»
Константин Крылов о человеческом
«Иногда натыкаешься в ленте на высказывания типа «такие-то мерзавцы не являются для меня человеческими существами», «я больше не считаю такого-то человеком», «это не люди» и т.п.
Честно говоря, вся эта риторика построена на каком-то чрезмерном антропологическом оптимизме. Как будто «человек» – это что-то хорошее, или хотя бы не настолько дурное, что ему, «как виду живых существ», ещё можно испортить репутацию.»
Лев Прозоров об употреблении слов
«Очаровательный. Обворожительный. Обаятельный. Прелестный.
Вы когда-нибудь задумывались, что с точки зрения христианина все это — ругательства?
И еще одно. Странно слышать «я — суеверный» (или, несколько чаще «я — суеверная»). Нет, я понимаю, что сказать «я верю в приметы» (в судьбу, в удачу, в духов), значит затратить чуть больше сил, двигая языком. Но… «всуе» — напрасно, зря. Я зря верю во что-то… Если считаешь, что зря, почему веришь? А если веришь, наверное, все же считаешь, что не зря?»
Пелевин
«Протяженность человеческой жизни была рассчитана таким образом, чтобы люди не успевали сделать серьезных выводов из происходящего.»
Пелевин
«Когда не думаешь, многое становится ясно.»
Пелевин
«Твои мысли, желания и импульсы, заставляющие тебя действовать — на самом деле вовсе не твои. Они приходят к тебе из совершенно неясного пространства, как бы ниоткуда. Ты никогда не знаешь, чего тебе захочется в следующую секунду. Ты в этом процессе просто свидетель. Но твой внутренний свидетель настолько глуп, что немедленно становится участником преступления — и огребает по полной программе…»
Лев Прозоров
«Есть такой писатель Макс Фрай. У него в книгах всё очень приятно, миры уютные, окружающие главгера люди неимоверно с ним милы, сверхспособности сыплются ему на тюрбан как из рога изобилия и так далее. В книге Олега Верещагина реально идёт война, льётся кровь, погибают, без дураков, тяжелой и страшной смертью, хорошие люди, друзья главного героя в том числе. И ему приходится убивать.
Кто мне объяснит, почему после фраевского уюта мир кажется унылым и серым, жизнь — несложившейся, а все окружающие — безнадежными козлами? И почему после вроде бы довольно мрачных книг Верещагина хочется жить и работать?»